Уравновешенный, сдержанный, немногословный… Его, кажется, невозможно вывести из себя. Сам художественный руководитель Минусинского драматического театра Алексей ПЕСЕГОВ признается, что не любит суеты и криков. При этом режиссер убежден, что без диктатуры и единоначалия в творческом коллективе нельзя добиться успеха.
– Алексей Алексеевич, вы вообще никогда не кричите?
– Иногда меня возмущают какие-то поступки коллег, могу прикрикнуть, но истерики по этому поводу никогда не устраиваю. Я довольно сдержанный человек. Помню, ставил в Южно-Сахалинске спектакль, после одной из репетиций проходил мимо кабинета, где собиралась труппа, и услышал от одной артистки: «Я ничего не понимаю... он на нас не кричит». Согласен, что творческие люди, особенно на руководящих должностях, позволяют себе это делать, но это не мой стиль руководства. Мне ближе спокойный диалог, артисты – это же не звери в клетке, что орать-то. Человек ведь может от страха закрыться, и потом его очень сложно открыть на сцене.
Когда репетировали спектакль «Чайка», я очень долго объяснял артисту, как сыграть роль. Вижу, что недотягивает он в эмоциональном плане. Пришлось показать, как нужно сыграть, хотя я никогда этого не делаю. Я вышел и сыграл так эмоционально, что вся труппа, которая была занята в постановке, выскочила из-за кулис. Они просто сразу не поняли, почему Песегов кричит.
– Без малого 30 лет вы являетесь бессменным художественным руководителем Минусинского драмтеатра. Никогда не хотелось поработать на больших столичных сценах?
– Не хвалясь могу сказать, что меня неоднократно приглашали возглавить другие театры в больших городах, таких как Новосибирск, Нижний Новгород, Южно-Сахалинск, Красноярск. И я работал на этих сценах, но желания бросить Минусинск, родной театр никогда не было. Это мой город! В Спасском соборе меня крестили, в Минусинске похоронены мои родители, здесь прошло мое детство, здесь у меня много друзей и близких людей. Да я каждый закоулок здесь знаю! Зачем мне куда-то уезжать? Я делаю то, что люблю, там, где люблю. И когда мне иронично заявляют, что, мол, мы занимаемся вторичным, провинциальным, не настоящим искусством, я отвечаю: не бывает провинциального искусства, искусство либо есть, либо его нет совсем. Не очень сложно сделать знаменитым столичный театр, имея хороший бюджет, а вот сделать в маленьком городе театр, о котором будут говорить в театральном мире – это большая мужская работа, которой много лет занимаюсь.
– А первый свой день в нашем театре помните?
– Знаком с ним со школьных лет, когда учительница в младших классах водила нас на сказки. Перед армией, когда я совсем отбился от рук, отец повел меня в театр устраивать на работу. Им тогда монтировщик сцены требовался, меня взяли.
– По сути дела, вы с юности в театре работаете?
– Как ни странно, первая запись в трудовой книжке – «грузчик подсобного цеха Минусинского ликероводочного завода». Устроился туда после того, как бросил школу в 16 лет. В юности был очень проблемным ребенком, хулиганил, убегал из школы. Мама даже приходила со мной на уроки, контролировала. Мне гулять хотелось, а не учиться. Хотя способности у меня были, особенно гуманитарные. Так как с самого детства очень много читал, русский язык мне давался легко. Без всяких правил мог грамотно написать любое сочинение или диктант. Одноклассники частенько обращались за помощью на уроках. А вот алгебра мне никак не давалась, приходилось списывать. Потом учеба и вовсе наскучила. Решил зарабатывать деньги, кстати, неплохо платили в то время грузчикам. Поработал недолго, до летних каникул, и снова гулянки начались. Еще ведь боксом занимался, дрался без конца. Мы тогда на Цыганском болоте жили, у нас своя «братва» была. На пристани – пристанская, на улице Подсинской – подсинская. Вот и дурковали между собой. Так чуть срок не получил, потому и повел меня отец в театр. В то время художественный руководитель Василий Викторович Соколов ставил спектакль «А зори здесь тихие». С первого дня понял, что театр – это то, что мне близко. После армии вновь вернулся сюда, освоил практически все технические профессии: звукооператор, светооператор, художник по свету и заведующий художественной частью. А после окончания Академии современного искусства в Екатеринбурге вернулся в театр актером. Но уже в студенческие годы меня больше привлекала режиссура. Актер – это все-таки подневольная профессия, а мне хотелось рулить.
– В 42 года вы возглавили Минусинский драматический театр. Как отнеслись более зрелые коллеги к тому, что у руля оказался молодой режиссер?
– К тому времени я уже поставил спектакли «Остров сокровищ», «Панночка», так что режиссерский опыт был. Конечно, приходит новый руководитель – и театр перестает быть прежним. Так было до меня, так будет и после меня. Было некоторое недоверие к тому, что бывший осветитель стал худруком. Но после того, как я поставил спектакли «Любовь» и «Гранатовый браслет», после того, как мы со спектаклем «Чайка» получили все награды на «Театральной весне» в Красноярске, – сомнений в том, что занимаю свое место, не осталось.
– Но главной наградой стала победа на фестивале «Золотая маска», где вы покорили судей спектаклем «Циники»… Помните свои эмоции?
– Конечно, в отличие от премьерных показов, участие в таком конкурсе очень волнующе. Ты сознаешь, что соревнуешься с такими театральными «китами», как Олег Ефремов, Анатолий Эфрос и другие. Но в то же время понимаешь, что все творческие конкурсы весьма субъективны. Это же не легкая атлетика или бокс, которые оцениваются по критериям: быстрее, выше, сильнее. Каждый режиссер отражает в спектакле свое видение того или иного произведения, и не всегда оно близко другому человеку. Но объективности ради надо сказать, что, если спектакль попал в десятку лучших в стране – это уже большая победа, даже если ты не получишь за него «Золотую маску».
– Алексей Алексеевич, есть ли у вас кумиры в театральном искусстве?
– По молодости, когда я еще не был режиссером, в Москве многие восхищались Юрием Любимовым. Мне тоже было близко его творчество. Но когда принял Минусинский театр – это чувство растворилось само по себе. Уважение – есть, а вот поклонения кому-то как кумиру – нет. Слава Богу, от природы мне не дано такое чувство, как зависть, не знаю, что это такое. Искренне радуюсь успехам других, при этом нет никакого желания подражать кому-то.
В свое время, когда мы привезли на конкурс спектакль «Чайка», критик Марина Райкина написала в статье, что влияние мастера Марка Захарова было настолько велико, что Песегов не удержался и повторил мизансцену в своем спектакле. Между тем «Чайку» я поставил раньше, чем Марк Анатольевич, и у меня другая мизансцена. К сожалению, не многие могут поверить в то, что на маленьких подмостках можно делать большие и качественные спектакли.
В конце прошлого года на всероссийском фестивале «Биеннале театрального искусства» мы получили вторую премию, приз зрительских симпатий за спектакль «Озорник». Многие режиссеры и критики отметили, что так сыграть любовь, как сыграли ее мы, могут сегодня не многие.
– Как вам удается всякий раз удивлять и покорять зрителей своими театральными работами?
– Надо чувствовать произведение, понимать то, что ты хочешь донести до зрителя, и самому почерпнуть что-то ценное для себя. Интуиция, опыт помогают в выборе материала. А самое главное – любить то, что ты делаешь. Мне всегда было важно быть лучшим в профессии, да и в любом деле. А иначе какой смысл заниматься тем, что у тебя не получается, не цепляет и не приносит удовлетворения...
– Каким главным качеством, на ваш взгляд, должен обладать режиссер?
– Быть талантливым!
– А актер?
– Быть умным. Потому что зачастую играть на одной интуиции, не прикладывая усилий, мало. Важно понимать с полуслова, что хочет от тебя художественный руководитель. В нашем театре довольно сильная труппа. Мне есть с чем сравнивать, много спектаклей ставил в других театрах страны, и отнюдь не везде отдаются своим ролям так, чтобы зритель испытывал эмоции. В театральных кругах Минусинский драматический театр называют своего рода явлением в театральном мире.
Кстати, в Минусинске, в отличие от многих других городов, очень благодарные зрители. Далеко не везде заведено вставать по окончании действия. А минусинцы всегда встают и аплодируют. Это дорогого стоит.
– Вы строгий руководитель?
– Считаю, что я справедливый. При этом убежден, что в театре без диктатуры не проживешь, здесь не может быть демократии. Но это не принцип одного кнута, ведь руководитель может как наказывать, так и поощрять.
– Есть ли список произведений, которые вы хотели бы поставить на минусинской сцене?
– Все произведения, которые были в этом списке, зрители уже видели. Теперь, как говорится, беру книгу с полки и ищу материал для новых проектов. В ближайших планах – поставить спектакль к столетию Полины Москвитиной и 115-летию Алексея Черкасова. Это будет роман-хроника, сделанная по воспоминаниям Полины Дмитриевны об ее отношениях с писателем Алексеем Черкасовым. Еще одно сказание о большой любви и преданности. Именно Москвитина помогла Черкасову выбраться из психиатрической больницы и продолжить нормальную жизнь. Планируется, что зритель увидит спектакль уже в мае нынешнего года. Это будет своего рода подарком к 200-летию города, ведь у Черкасова в Минусинске жили дочь и сестра.
– 10 марта вы отметили и свой 70-летний юбилей. На ваш взгляд, возраст помогает или мешает в творчестве?
– В душе мне по-прежнему 35 лет. Конечно, уже нет таких амбиций, как в молодости, не совершаешь таких ошибок, как 30 лет назад, становишься более мудрым, спокойным, взвешенно принимаешь решения, делаешь анализ того, что вокруг происходит, и четко знаешь, к чему стремишься. А насчет помех, – как у всех, свои болячки, недуги, осознание того, что всё нужно делать вовремя, в том числе уходить на заслуженный отдых, давать дорогу молодым режиссерам.
– Преемника себе воспитываете?
– Нет. Раньше думал, что буду первым режиссером, который воспитает преемника, а теперь понимаю, что не нужно этого делать. Человек должен делать себе имя сам, на своих ошибках, на своем опыте. Придет новый режиссер, со своим видением, амбициями, планами. Будет делать свой театр.
– Трудно представить наш драмтеатр без Алексея Песегова...
– Повторюсь, всему свое время. Минусинский театр за свою историю воспитал и, уверен, еще воспитает талантливых режиссеров и артистов. Моя главная задача как руководителя сегодня – это завершить реконструкцию театра и возобновить работу труппы в историческом здании, где сегодня ведется ремонт.
– Если начать жизнь сначала, что бы вы в ней исправили?
– Во-первых, я бы хорошо учился, окончил бы школу с золотой медалью, сразу поступил бы в какой-нибудь вуз, глядишь, может, и президентом стал бы (смеется). Во-вторых, я бы не огорчал родителей, они столько горя со мной пережили, о чем сожалею.
А в целом доволен тем, что сделал, тем, что Минусинский драмтеатр сегодня пользуется популярностью во многих городах России и за рубежом, и тем, что минусинцы могут гордиться своими талантами.
Ссылка на источник
– Алексей Алексеевич, вы вообще никогда не кричите?
– Иногда меня возмущают какие-то поступки коллег, могу прикрикнуть, но истерики по этому поводу никогда не устраиваю. Я довольно сдержанный человек. Помню, ставил в Южно-Сахалинске спектакль, после одной из репетиций проходил мимо кабинета, где собиралась труппа, и услышал от одной артистки: «Я ничего не понимаю... он на нас не кричит». Согласен, что творческие люди, особенно на руководящих должностях, позволяют себе это делать, но это не мой стиль руководства. Мне ближе спокойный диалог, артисты – это же не звери в клетке, что орать-то. Человек ведь может от страха закрыться, и потом его очень сложно открыть на сцене.
Когда репетировали спектакль «Чайка», я очень долго объяснял артисту, как сыграть роль. Вижу, что недотягивает он в эмоциональном плане. Пришлось показать, как нужно сыграть, хотя я никогда этого не делаю. Я вышел и сыграл так эмоционально, что вся труппа, которая была занята в постановке, выскочила из-за кулис. Они просто сразу не поняли, почему Песегов кричит.
– Без малого 30 лет вы являетесь бессменным художественным руководителем Минусинского драмтеатра. Никогда не хотелось поработать на больших столичных сценах?
– Не хвалясь могу сказать, что меня неоднократно приглашали возглавить другие театры в больших городах, таких как Новосибирск, Нижний Новгород, Южно-Сахалинск, Красноярск. И я работал на этих сценах, но желания бросить Минусинск, родной театр никогда не было. Это мой город! В Спасском соборе меня крестили, в Минусинске похоронены мои родители, здесь прошло мое детство, здесь у меня много друзей и близких людей. Да я каждый закоулок здесь знаю! Зачем мне куда-то уезжать? Я делаю то, что люблю, там, где люблю. И когда мне иронично заявляют, что, мол, мы занимаемся вторичным, провинциальным, не настоящим искусством, я отвечаю: не бывает провинциального искусства, искусство либо есть, либо его нет совсем. Не очень сложно сделать знаменитым столичный театр, имея хороший бюджет, а вот сделать в маленьком городе театр, о котором будут говорить в театральном мире – это большая мужская работа, которой много лет занимаюсь.
– А первый свой день в нашем театре помните?
– Знаком с ним со школьных лет, когда учительница в младших классах водила нас на сказки. Перед армией, когда я совсем отбился от рук, отец повел меня в театр устраивать на работу. Им тогда монтировщик сцены требовался, меня взяли.
– По сути дела, вы с юности в театре работаете?
– Как ни странно, первая запись в трудовой книжке – «грузчик подсобного цеха Минусинского ликероводочного завода». Устроился туда после того, как бросил школу в 16 лет. В юности был очень проблемным ребенком, хулиганил, убегал из школы. Мама даже приходила со мной на уроки, контролировала. Мне гулять хотелось, а не учиться. Хотя способности у меня были, особенно гуманитарные. Так как с самого детства очень много читал, русский язык мне давался легко. Без всяких правил мог грамотно написать любое сочинение или диктант. Одноклассники частенько обращались за помощью на уроках. А вот алгебра мне никак не давалась, приходилось списывать. Потом учеба и вовсе наскучила. Решил зарабатывать деньги, кстати, неплохо платили в то время грузчикам. Поработал недолго, до летних каникул, и снова гулянки начались. Еще ведь боксом занимался, дрался без конца. Мы тогда на Цыганском болоте жили, у нас своя «братва» была. На пристани – пристанская, на улице Подсинской – подсинская. Вот и дурковали между собой. Так чуть срок не получил, потому и повел меня отец в театр. В то время художественный руководитель Василий Викторович Соколов ставил спектакль «А зори здесь тихие». С первого дня понял, что театр – это то, что мне близко. После армии вновь вернулся сюда, освоил практически все технические профессии: звукооператор, светооператор, художник по свету и заведующий художественной частью. А после окончания Академии современного искусства в Екатеринбурге вернулся в театр актером. Но уже в студенческие годы меня больше привлекала режиссура. Актер – это все-таки подневольная профессия, а мне хотелось рулить.
– В 42 года вы возглавили Минусинский драматический театр. Как отнеслись более зрелые коллеги к тому, что у руля оказался молодой режиссер?
– К тому времени я уже поставил спектакли «Остров сокровищ», «Панночка», так что режиссерский опыт был. Конечно, приходит новый руководитель – и театр перестает быть прежним. Так было до меня, так будет и после меня. Было некоторое недоверие к тому, что бывший осветитель стал худруком. Но после того, как я поставил спектакли «Любовь» и «Гранатовый браслет», после того, как мы со спектаклем «Чайка» получили все награды на «Театральной весне» в Красноярске, – сомнений в том, что занимаю свое место, не осталось.
– Но главной наградой стала победа на фестивале «Золотая маска», где вы покорили судей спектаклем «Циники»… Помните свои эмоции?
– Конечно, в отличие от премьерных показов, участие в таком конкурсе очень волнующе. Ты сознаешь, что соревнуешься с такими театральными «китами», как Олег Ефремов, Анатолий Эфрос и другие. Но в то же время понимаешь, что все творческие конкурсы весьма субъективны. Это же не легкая атлетика или бокс, которые оцениваются по критериям: быстрее, выше, сильнее. Каждый режиссер отражает в спектакле свое видение того или иного произведения, и не всегда оно близко другому человеку. Но объективности ради надо сказать, что, если спектакль попал в десятку лучших в стране – это уже большая победа, даже если ты не получишь за него «Золотую маску».
– Алексей Алексеевич, есть ли у вас кумиры в театральном искусстве?
– По молодости, когда я еще не был режиссером, в Москве многие восхищались Юрием Любимовым. Мне тоже было близко его творчество. Но когда принял Минусинский театр – это чувство растворилось само по себе. Уважение – есть, а вот поклонения кому-то как кумиру – нет. Слава Богу, от природы мне не дано такое чувство, как зависть, не знаю, что это такое. Искренне радуюсь успехам других, при этом нет никакого желания подражать кому-то.
В свое время, когда мы привезли на конкурс спектакль «Чайка», критик Марина Райкина написала в статье, что влияние мастера Марка Захарова было настолько велико, что Песегов не удержался и повторил мизансцену в своем спектакле. Между тем «Чайку» я поставил раньше, чем Марк Анатольевич, и у меня другая мизансцена. К сожалению, не многие могут поверить в то, что на маленьких подмостках можно делать большие и качественные спектакли.
В конце прошлого года на всероссийском фестивале «Биеннале театрального искусства» мы получили вторую премию, приз зрительских симпатий за спектакль «Озорник». Многие режиссеры и критики отметили, что так сыграть любовь, как сыграли ее мы, могут сегодня не многие.
– Как вам удается всякий раз удивлять и покорять зрителей своими театральными работами?
– Надо чувствовать произведение, понимать то, что ты хочешь донести до зрителя, и самому почерпнуть что-то ценное для себя. Интуиция, опыт помогают в выборе материала. А самое главное – любить то, что ты делаешь. Мне всегда было важно быть лучшим в профессии, да и в любом деле. А иначе какой смысл заниматься тем, что у тебя не получается, не цепляет и не приносит удовлетворения...
– Каким главным качеством, на ваш взгляд, должен обладать режиссер?
– Быть талантливым!
– А актер?
– Быть умным. Потому что зачастую играть на одной интуиции, не прикладывая усилий, мало. Важно понимать с полуслова, что хочет от тебя художественный руководитель. В нашем театре довольно сильная труппа. Мне есть с чем сравнивать, много спектаклей ставил в других театрах страны, и отнюдь не везде отдаются своим ролям так, чтобы зритель испытывал эмоции. В театральных кругах Минусинский драматический театр называют своего рода явлением в театральном мире.
Кстати, в Минусинске, в отличие от многих других городов, очень благодарные зрители. Далеко не везде заведено вставать по окончании действия. А минусинцы всегда встают и аплодируют. Это дорогого стоит.
– Вы строгий руководитель?
– Считаю, что я справедливый. При этом убежден, что в театре без диктатуры не проживешь, здесь не может быть демократии. Но это не принцип одного кнута, ведь руководитель может как наказывать, так и поощрять.
– Есть ли список произведений, которые вы хотели бы поставить на минусинской сцене?
– Все произведения, которые были в этом списке, зрители уже видели. Теперь, как говорится, беру книгу с полки и ищу материал для новых проектов. В ближайших планах – поставить спектакль к столетию Полины Москвитиной и 115-летию Алексея Черкасова. Это будет роман-хроника, сделанная по воспоминаниям Полины Дмитриевны об ее отношениях с писателем Алексеем Черкасовым. Еще одно сказание о большой любви и преданности. Именно Москвитина помогла Черкасову выбраться из психиатрической больницы и продолжить нормальную жизнь. Планируется, что зритель увидит спектакль уже в мае нынешнего года. Это будет своего рода подарком к 200-летию города, ведь у Черкасова в Минусинске жили дочь и сестра.
– 10 марта вы отметили и свой 70-летний юбилей. На ваш взгляд, возраст помогает или мешает в творчестве?
– В душе мне по-прежнему 35 лет. Конечно, уже нет таких амбиций, как в молодости, не совершаешь таких ошибок, как 30 лет назад, становишься более мудрым, спокойным, взвешенно принимаешь решения, делаешь анализ того, что вокруг происходит, и четко знаешь, к чему стремишься. А насчет помех, – как у всех, свои болячки, недуги, осознание того, что всё нужно делать вовремя, в том числе уходить на заслуженный отдых, давать дорогу молодым режиссерам.
– Преемника себе воспитываете?
– Нет. Раньше думал, что буду первым режиссером, который воспитает преемника, а теперь понимаю, что не нужно этого делать. Человек должен делать себе имя сам, на своих ошибках, на своем опыте. Придет новый режиссер, со своим видением, амбициями, планами. Будет делать свой театр.
– Трудно представить наш драмтеатр без Алексея Песегова...
– Повторюсь, всему свое время. Минусинский театр за свою историю воспитал и, уверен, еще воспитает талантливых режиссеров и артистов. Моя главная задача как руководителя сегодня – это завершить реконструкцию театра и возобновить работу труппы в историческом здании, где сегодня ведется ремонт.
– Если начать жизнь сначала, что бы вы в ней исправили?
– Во-первых, я бы хорошо учился, окончил бы школу с золотой медалью, сразу поступил бы в какой-нибудь вуз, глядишь, может, и президентом стал бы (смеется). Во-вторых, я бы не огорчал родителей, они столько горя со мной пережили, о чем сожалею.
А в целом доволен тем, что сделал, тем, что Минусинский драмтеатр сегодня пользуется популярностью во многих городах России и за рубежом, и тем, что минусинцы могут гордиться своими талантами.
Ссылка на источник